Служанка арендатора - Страница 36

– Наконец-то похоже на то, что скоро будет дождь, господин Маркус, – воскликнула Грибель, когда они поравнялась с помещиком. – Я обещала испечь для бедных тильродских детей такой пирог, после которого они целый год будут облизываться, если пройдет хороший ливень!

Поставив на землю большую корзину, она продолжала:

– В полдень на мызу пришла новая служанка, и она завопила, увидев пустые шкафы и порожний погреб. У них действительно ничего нет, и кому придется жить там, не очень останется доволен харчами. Ну, мы с Лизхен набрали целую корзину, и малютка сунула все в шкаф для провизии. Но уж чиновничья спесь всосалась в кровь этих людей с мызы, с этим уж ничего не поделаешь! Когда мы с дочерью были в сенях, гувернантка сходила с лестницы в шляпе с вуалью.

– Лица ее нельзя было рассмотреть, – живо вмешалась Луиза, перебивая мать, – но она стройна и держится так важно, точно придворная дама.

– И в сенях запахло фиалками, как в моем шкафу с бельем, – сухо вставила Грибель. – Когда же мой гусенок заглянул ей в лицо, она отвернулась и поспешно вышла из сеней… Ужасно, что кичливость не проходит даже тогда, когда в желудке нет ни крошки хлеба! Подумать только, судья закричал ей в окно: „Агнесса, ты идешь в лес?… Надела ли ты перчатки?“ Что вы на это скажете, господин Маркус?

Он засмеялся.

– Почему же барышне не беречь своих прекрасных рук? Теперь две служанки будут работать на нее.

– Две?! – переспросила Грибель. – Вовсе нет! Старый судья прогнал ту служанку!

– Откуда вам это известно?

– Я спросила у новой служанки, где та, прежняя? А она вытаращила на меня глаза и говорит, что не видела никакой другой. Барышня Франц показала ей все, а старый барин ворчливо и строго командовал, больше она никого не видела…

Молодой помещик с волнением слушал рассказ г-жи Грибель, которая продолжала невозмутимо:

– Я на этом не успокоилась и пошла в комнату старой больной дамы, но когда я спросила, куда девалась та девушка, которую я часто видела за полевыми работами на мызе, я испугалась! Старушка побледнела и отвернулась к стене, а судья побагровел и посмотрел на меня так, словно хотел съесть меня. Заикаясь на каждом слове, он сказал: „Та ушла, совсем ушла, разумеется. Не думаете ли вы, моя милая, что я буду кормить двух воровок теперь, когда мое хозяйство остановилось?…“ Ясно, господин Маркус, что они не без причины отказали служанке, и я ручаюсь головой, что здесь замешан дукат.

Едва дождавшись конца болтовни Грибель, Маркус поспешил на мызу. Дорогой он внимательно оглядывался, не покажется ли где на лугу белый головной платок, но нигде не видно было ни души.

Темные облака уже надвинулись ближе, и молодой помещик быстро направился через малиновые кусты во двор.

Шпиц лениво залаял, из дома слышалась ворчливая брань, и Маркус вошел в сени, где увидел судью. Он с трудом запирал дверцы шкафа с провизией и, увидев помещика, ответил на его приветствие и сказал, опуская в карман ключ от шкафа:

– Представьте, в открытом шкафу лежит превосходная колбаса и отличная ветчина. Превосходная находка для негодяев и воришек, которые бродят вокруг мызы. Поскорее приходила бы племянница, она наведет порядок…

– Разве вам не может помочь служанка?

– Да она всего два часа в доме.

– Я говорю о вашей прежней служанке.

Судья смутился и, сунув в рот чубук трубки, невнятно пробормотал:

– Той больше нет, она ушла совсем!… Но входите, пожалуйста, в дом, господин Маркус, жена будет очень рада видеть вас, да и мне хотелось бы поговорить с вами…

– Скажите, куда ушла девушка? – вежливо, но настойчиво прервал его помещик.

– Сударь, это странный вопрос для меня, – заволновался судья. – Я привык оплачивать уходящей от меня прислуге жалованье и – баста! Меня не интересовало, найдет ли она другое место, или будет цыганить по свету!

– А ваша племянница, которая привезла эту девушку, согласна была с ее внезапным увольнением?

Лицо старика опять побагровело.

– Моя племянница? – медленно повторил он. – Мнения женщин я не спрашиваю, хозяин в доме – я! И не довольно ли говорить о таких пустяках, господин Маркус?

– Извините, господин судья, но эти „пустяки“ интересуют меня! – заявил помещик. – И если вам безразлична судьба той девушки, которая в зной прилежно работала для вас на поле, то я буду апеллировать к чувству справедливости ваших дам!

Маркус направился к двери, ведущей в комнаты, но смущенный старик испуганно заступил ему дорогу.

– Сударь, вы не в своем уме, – сказал он, удерживая гостя. – Вы хотите взволновать мою бедную больную жену своими расспросами? Вся эта история уже дело решенное и ни к чему возбуждать ее. Скажите, пожалуйста, стоит ли поднимать тревогу из-за девушки, которая как тень прошла через наш дом и больше для нас не существует…

– Даже и для фрейлейн Франц, для которой она была верной и преданной слугой?

– Боже мой! – воскликнул судья, с недоумением глядя на собеседника. – Кто же сплел вам эту сказку?

– Сама девушка.

– Что-о? Тысяча чертей! – завопил судья. – Она с вами разговаривала?

– Да.

– И она, действительно, сказала вам, что прислуживает моей племяннице? – спросил старик, и лицо его осветилось загадочной улыбкой.

– Да, я все это слышал от нее самой.

– Вот оно что! Итак, значит, „горничная“! – хихикнул старик, пожимая плечами. – Я этого не знал, конечно, и моей племяннице теперь придется обходиться самой, пока она опять не вступит в свет. Когда же вернется мой золотой мальчик, все пойдет иначе, сударь! Он не позволит ей больше служить, хотя бы она жила и при дворе!